Кроме того, планируется учредить пост вице-премьера по инновациям. В качестве наиболее вероятной кандидатуры пока называют Аркадия Дворковича, в настоящее время отвечающего за промышленную отрасль.

Как отметил сам Дворкович, грядущие преобразования будут сопряжены с пересмотром отношений государства с «Роснано», Российской венчурной компанией, Фондом Бортника, а также «Сколково» и «ВЭБ Инновациями». Не исключено, что часть из перечисленных структур будет либо упразднена, либо оптимизирована под требования новой концепции инновационного развития страны.

Несомненно, необходимость радикальной реформы всей инновационной инфраструктуры назрела очень давно в связи с низкой эффективностью созданных за последние годы институтов развития.

Не следует обольщаться данными опубликованного недавно рейтинга инновационных экономик мира по версии Bloomberg, в котором России отводится 14-е место. При составлении этого рейтинга учитываются лишь семь критериев, одним из которых является процент населения с высшим техническим или естественно-научным образованием, а еще одним — объем трат государства на развитие инноваций. Не исключено, что за счет именно этих показателей Россия поднялась на столь высокое место: за последние годы на развитие инновационной инфраструктуры из госбюджета были выделены миллиарды рублей — весь вопрос в эффективности трат.

В опубликованном глобальном инновационном рейтинге за 2015 год, составленном INSEAD при участии Корнелльского университета и Европейской академии управления инновациями, Россия занимает всего 48-е место. Впрочем, небольшой прогресс все же есть — к примеру, по итогам 2013 года нашей стране отводилась в этом рейтинге 62-я позиция. При этом индекс составляется на основе 80 критериев оценки, и его результаты представляются более объективными, чем результаты аналитиков Bloomberg.

Если прежде Россия имела возможность приобретать технологии и готовую высокотехнологичную продукцию за границей (так и делалось на протяжении долгих лет), то теперь, на фоне санкционной войны и девальвации рубля, вопрос о наукоемком импортозамещении встал в полный рост.

Конечно, следовало приниматься за эту работу раньше. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. К счастью, государство более не готово терпеть откровенную профанацию работы институтами инновационного развития — кажется, гиря все-таки дошла до пола.

При том что глава «Роснано» совсем недавно хвалился «большими деньгами» на корпоративе компании, на днях стало известно о банкротстве принадлежащего ей ООО «Энергетические решения» (ранее «Лиотех»). Завод, выпускавший литий-ионные аккумуляторы, задолжал своим кредиторам около 8,6 млн рублей и не смог расплатиться, невзирая на все меры по реструктуризации долга. При этом инвестиции в создание этого нерентабельного производства составили почти 15 млрд рублей. Что интересно, до 2012 года соинвестором компании выступал китайский производитель аккумуляторов Thunder Sky. Как отмечалось в докладе Счетной палаты по итогам проверки «Роснано» в 2013 году, главным потребителем продукции «Лиотеха» выступало Минобороны РФ — таким образом, руководство «Роснано» допустило к стратегическим поставкам оборудования для российской армии иностранных контрагентов.

Впрочем, чрезмерная ориентированность на «заграницу» свойственна не только «Роснано», но и другим инновационным институтам. К примеру, около 20% грантов, выдаваемых фондом «Сколково», достаются иностранным компаниям. Фонд сумел профинансировать исследования даже нескольких зарубежных нобелевских лауреатов — Кеннета Шьена, Роджера Корнберга и Боба Лангера.

Ничего удивительного в этом нет — ведь весь проект «Сколково» создавался при активном участии иностранных (чаще всего американских) специалистов. Второй сопредседатель фонда «Сколково» — экс-руководитель Intel Крэйг Барретт, сопредседатель консультативного научного совета — стэндфордский профессор Роджер Корнберг. Проектом «Сколтех» изначально руководил голландец Антон Бернс. Он, кстати, бросил работу в «Сколково» и уехал на родину после крушения Boeing 777 над Донбассом в 2014 году. «Сколково» — полностью вестернизированный проект, даже официальные письма российским партнерам сколковские сотрудники составляют исключительно на английском языке.

Резидентами технопарка числятся около 1000 инновационных стартапов. Но подавляющее большинство компаний не пользуются площадями технопарка, а зарегистрированы в нем формально, ради получения налоговых льгот. Что интересно, по российскому законодательству инновационная компания может получить господдержку в виде налоговых послаблений только после регистрации в качестве резидента технопарка. И это при том, что технопарки в России зачастую создают не в самых удобных для инноваторов местах — на большом удалении от ведущих вузов и другой инфраструктуры.

Задуманное как российская Кремниевая долина, «Сколково» стало посредником при распределении государственных дотаций и налоговых льгот для резидентов, рассеянных по всей стране. При этом траты на содержание амбициозного проекта вполне сопоставимы с суммами, выделяемыми непосредственно на поддержку стартапов.

Другой инновационный гигант — Российская венчурная компания — придерживается гораздо более сдержанной политики, не привлекая внимания прессы коррупционными скандалами или демонстративной ориентированностью на Запад. Впрочем, избежать критики не удалось и ей: к примеру, в 2010 году Счетная палата назвала работу РВК неэффективной. К таким выводам сотрудники надзорного органа пришли в результате масштабной проверки. В частности, было обращено внимание на отсутствие критериев эффективности использования бюджетных средств, направляемых через венчурную компанию на поддержку инновационных стартапов. Как писал в интернет-блоге один из участников мероприятия StartUp Weekend, организованного партнером РВК бизнес-акселератором «Главстарт» в 2011 году, по итогам конкурса стартапов победу одержали исключительно интернет-сервисы: к примеру, для подбора одежды по настроению или позволяющий следить за игровой активностью френдов в сети, а также сервис, распознающий винные этикетки, и т.п.

К сожалению, эта история очень похожа на правду: львиная доля резидентов российских технопарков — IT-компании, занимающиеся созданием интернет-магазинов, развлекательных сервисов и т.п. Спору нет, эта ниша тоже заслуживает уважительного к себе отношения, но, во-первых, она способна развиваться и без особой поддержки со стороны государства, а во-вторых, одними мобильными приложениями страну не накормить.

Разработка же станков с ЧПУ, процессоров, оборудования для переработки сельскохозяйственной продукции и многих других насущно необходимых видов промышленной продукции пока тормозится. Для успешного импортозамещения в реальном секторе нужны, вероятно, более вдумчивый подход и строгий контроль со стороны государства, чем это можно обеспечить в рамках существующих институтов развития, которые давно превратились в замкнутую систему по освоению бюджетных средств.

Поэтому инициативу по созданию единой госкорпорации по инновациям при параллельной ликвидации низкоэффективных и дискредитировавших себя структур можно только приветствовать. Вызывает сожаление тот факт, что на протяжении предыдущих «тучных» лет правительство почти не придавало значения тому, что выделяемые на развитие инноваций миллиарды «уходят в песок», без должной отдачи. Сегодня это поставило страну в опасное положение, когда ограничение доступа к ряду технологий (шельфового бурения, например) способно нанести ей серьезный ущерб.

Однако недаром говорят, что кризис — время новых возможностей, именно кризисная ситуация в экономике заставляет сегодня определяться с приоритетами и отсекать лишнее — в данном случае разросшуюся опухоль старой «инновационной инфраструктуры».

Источник: Русская Планета